Елена Халтрин-Халтурина

Уильям Вордсворт:

современник Джонсона, Байрона, Кэролла

При взгляде на даты жизни английских романтиков сразу бросается в глаза, что старший из них, считающийся основоположником романтической школы в Великобритании, – Уильям Вордсворт (7.04.1770 – 23.04.1850) – прожил долгую жизнь. Пред ним оказался бессилен романтический закон, сулящий гению раннюю гибель, – “Сначала лучшие умрут, а тот, кто сердцем черств и сух дотлеет до конца”[i].

С литературным творчеством Вордсворт соприкоснулся задолго до рождения Байрона и Шелли, когда еще были живы корифеи эпохи английского классицизма и сентиментализма Сэмюэль Джонсон и Ульям Каупер. Он сочинял стихи будучи школьником, и отдельные строки ему удалось опубликовать под псевдонимом Axiologus. В зрелые годы Вордсворту привелось активно общаться со всем литературным бомондом. Это не только его земляки Колридж, В. Скотт, ДеКуинси, Байрон, Теннисон и др. С ним состоял в переписке Г.У. Лонгфелло, а 30-летний Р.У. Эмерсон (за три года до первого заседания Трансцендентального клуба) специально приезжал в Озерный край в усадьбу на холме Райдал, чтобы лично побеседовать со стариком Вордсвортом. Люди искали встреч с Вордсвортом не как с официальной фигурой (хотя в 1843–1850 годы он занимал пост поэта-лауреата при королеве Виктории), а как с известным поэтом-мыслителем. Когда Вордсворт достиг преклонного возраста, многие его поэтические произведения давно были разобраны на цитаты. В 1850 г. Вордсворт ушел из жизни. Подрастало совершенно новое поколение, младшим представителям которого суждено было вступить в XX век. Томасу Харди было 10 лет, Уолтеру Патеру 11, Льюису Кэроллу 18.

Интерес художников к Вордсворту рос пропорционально славе – и она не была ранней. Вот почему портреты Вордсворта, известные нам по антологиям и историям литературы, являют взору старца, убеленного сединами. Большинство этих изображений было создано после того, как поэту исполнилось 60. Исследователи насчитали 87 его поздних портретов[ii]. В свое время самым известным из них был портрет работы Г.У. Пикерсгила. Начиная с издания собраний стихотворений Вордсворта 1836 г., гравюра с этого портрета многократно перепечатывалась (илл. 1).

В те же годы хорошо была известна картина работы Б.Р. Хейдона “Вордсворт на вершине холма Хелвеллин в Озерном краю” 1842 г., выполненная в стиле исторического портрета (илл. 2). На ней поэт изображен как герой великих сражений, в раздумии стоящий у одной из покоренных вершин.

XX век узнал более юные лица Уильяма Вордсворта. Из тени забытых собраний выступили картины, показывающие его в период “золотого” расцвета таланта (годы 1797–1807 известны как “золотое десятилетие” в творчестве поэта). Самый ранний из известных портретов (илл. 3) написан У. Шатером в знаменательный 1798 год – год тесного творческого сотрудничества Вордсворта и Колриджа. Именно тогда создавался сборник “Лирические баллады”, публикация которого ознаменовала начало романтического периода в английской литературе. Это единственный портрет, где можно увидеть улыбку Вордсворта. Современники вспоминали, что схватить ее было очень непросто. Улыбка чудесно озаряла его лицо, словно солнечный луч, на краткое мгновение пробившийся из-за облаков[iii]. Другой портрет – сегодня он часто появляется в печати – выполнен Генри Эдриджем в 1805–1806 г. (илл. 4).

Дороти, сестра поэта, находила в нем большое сходство с оригиналом. Уильям здесь –состоявшийся поэт, за плечами которого написание поэмы “Прелюдия, или Становление сознания поэта” (опубл. 1850). Это биография души художника, стоящая в центре английского романтического канона.

Поэма “Прелюдия” создавалась и шлифовалась несколько десятилетий[iv], ткань ее повествования имеет сложный рисунок. В ней описывается, как в Англии конца XVIII – начала XIX веков менялся дух времени и менталитет. На этом фоне происходит формирование человека художественного склада мышления, который чутко воспринимает все события современности. Вордсворт показывает, какие философские модели доминировали на том или ином этапе его становления. Свое детство поэт описывает, прибегая к моделям ассоциативной философии XVIII в. (Д. Гартли), юность у него проходит под знаком годвинизма[v], а творческое становление напрямую связано с выработкой романтической эстетики “воображения”, о которой мы скажем особо.

Примечательно, что поэт всегда изображает состояния души героя через картины природы. Современники говорили о Вордсворте так: “Его душа, отвратившаяся от внешнего мира и сосредоточенная на собственной внутренней жизни, познает ценность мыслей и чувств, вызванных самыми незначительными событиями прожитых лет. Песенка кукушки звучит в его ушах как голос из прошлого; на расцветающих маргаритках лежит отблеск мальчишеского восторга, лучащегося из умудренных опытом глаз поэта; радуга простирается в небесах великолепной аркой в ознаменование перехода от детства к юности, а старый терновник клонится под бременем воспоминаний”[vi].

Вордсворт имел обыкновение совмещать – словно диапозитивы – несколько мысленных пейзажей. Поэт сравнивал, как в разном возрасте при взгляде на один и тот же предмет человек замечает разные детали. Некоторые из деталей присутствуют только на старых “слайдах” и восстанавливаются силою памяти или воображения. Другие, напротив, появляются с течением времени.

Моменты душевных взлетов поэт выделял особо и полагал, что описывать их надо не в момент возникновения, а после осмысления. Вот почему Вордсворт определил поэзию как “припоминание ярких моментов прошлого в состоянии покоя” (Предисловие к “Лирическим балладам”). Главной творческой силой он считал воображение. Воображение для Вордсворта – особый термин. Это творческая сила, встающая из глубин сознания поэта, которая позволяет ему острее ощущать бытие – как свое, так и других людей. В отличие от фантазии, воображение не уносит поэта в мир иллюзий, а приближает к нему живой мир, высвечивая лучшие, но скрытые стороны действительности.

В чем же здесь новизна? Предшественники поэта воспевали воображение как аналог вдохновения (Экенсайд, Шефтсбери, Томсон). Вдохновение приходило к поэту-искуснику извне и помогало ему создать новый шедевр в условиях непререкаемости старых образцов и условностей жанра. Романтики Вордсворт и Колридж стали больше ценить авторскую спонтанность – непредсказуемость, обусловленную не игрой внешних божественных сил, а внутренним воображением, подпитывающимся работой человеческого разума и подсознания. Так в Англии свершался переход от предромантической системы ценностей (устои, элитарность, искусность, рассудок, остроумие, энтузиазм, божественное вдохновение и сродное вдохновению воображение) к ранне-романтической (спонтанность, демократичность, одаренность, медитативность, внутреннее воображение, фантазия). Ключевую роль в этом переходе играло романтическое переосмысление категории воображения.

Моменты, когда происходят вспышки воображения, Вордсворт назвал “местами времени” (spots of time):

Есть времени места – и в каждой жизни

Они – живительных источник сил;

Туда от суесловья и лукавства,

Иль от того, что более гнетет,

Порой невыносимо, от никчемных

Занятий и рутины, мы спешим,

Чтобы незримо возродиться, чтобы

Дух радости, входя в нас, помогал

Достигшим высоты, подняться выше,

Упавшим – встать. Сей животворный дух

Там веет, где почувствовать смогли мы,

Что всем обязаны своей душе:

Она – царица; все, что к нам приходит

Извне, подчинено и служит ей.

Мгновения такие мы находим

Повсюду – с детства самого они

Знакомы нам, и там, я полагаю, -

Всего видней. Насколько я могу

Судить, влияньем этим благотворным

Полна вся жизнь моя.

(“Прелюдия”, кн. 11. Перевод Т. Стамовой)

В 12-ти книгах поэмы “Прелюдия” насчитывается более 30 эпизодов с описанием “мест времени”. Они составляют костяк поэмы.

Вордсворт полагал, что “места времени” могут быть разной интенсивности: одни яркие, другие побледнее. Интенсивность зависит от того, на каком этапе личностного развития находится человек. Первые вспышки еще не вполне развившегося творческого воображения случаются в детстве, они учат героя узнавать гармонию и дисгармонию, прислушиваться к голосу совести. Юношеские – приносят ему осознание своего призвания и интерес к политике. Зрелость же достигается тогда, когда поэт отказывается от утопических порождений фантазии и при помощи воображения познает себя и мироустройство, пытаясь – насколько это возможно – “вживую” соприкоснуться с трансцендентным.

Так в “Прелюдии” с наибольшей полнотой раскрылся характерный вордсвортовский стиль, который он выработал еще для написания “Лирических баллад”: при помощи мысленных пейзажей, наложенных друг на друга по принципу просвечивающих пластин, выявлять то, как постоянно меняется сознание лирического героя. В каждой пейзажной группе непременно имеется “пластина” с изображением “мест времени”.

Вордсворт посвятил себя созданию поэзии, которая есть плод романтического воображения – воображения в очень конкретном понимании слова. На практике данный метод реализовался через создание “мест времени”. Это и есть особый вордсвортовский стиль. Возник он как авторский, индивидуальный, а впоследствии сделался одним из ведущих, “больших” стилей эпохи английского романтизма[vii].

Вордсворт как автор лирических баллад, “певец тиса и нарциссов” (Брэдли), неплохо известен в России. Однако как поэт, предвосхитивший развитие возрастной психологии и совместивший ее с психологией творчества, Вордсворт может раскрыться только через “Прелюдию”.

Появление полного перевода поэмы “Прелюдия” на русский язык – несомненно крупное событие для нашей литературы. Он подготовлен для серии “Литературные памятники” РАН (перевод Т. Стамовой). Для раздела “Дополнения” впервые переведены на русский язык “Ода предчувствия бессмертия” (Г. Кружков), “Дóма в Грасмире” (М. Фаликман), цикл “К Мэтью” (С. Дубинский), “Разрушенная хижина” (А. Лукьянов) и др. Издание сопровождают статьи А.Н. Горбунова о творческом пути Вордсворта, о созвучности отдельных его строк русской литературе.

Здесь представлены отрывки из первой книги поэмы “Прелюдия”, озаглавленной “Вступление – Детство и школьные годы”.

---

[i] Строка Вордсворта из “Разрушенной хижины” (1798), повторяется в поэме “Прогулка” (кн. 1, 1814). Позаимствована П.Б. Шелли для поэмы “Аластор, или Дух одиночества” (1814–1815).

[ii] Blanshard F. Portraits of Wordsworth. N.Y.: Cornell Univ. Press, 1959. P. 67, 139; Rovee C. The Look of a Poet: Wordsworth // Imagining the Gallery: The Social Body of British Romanticism. Stanford: Stanford Univ. Press, 2006. P. 228.

[iii] Из воспоминаний шотландского прозаика и публициста Дж.Г.Локхарта: Lockhart J.G. Letters from the Lakes // William Wordsworth / Ed., Introduct. H. Bloom. N.Y.: BLC, 2009. P. 7–9.

[iv] Первые черновики поэмы датируются 1798 г. В 1805 г. была закончена основная рукопись. Доработкой отдельных фраз Вордсворт занимался еще несколько десятилетий.

[v] В частности, имеется в виду условное понимание морали, утилитаризм и анархизм, проповедуемые политическим философом и писателем У. Годвином.

[vi] Хэзлитт У. Застольные беседы / Изд. подг. Н.Я. Дьяконова, А.Ю. Зиновьева, А.А. Липинская. М.: Ладомир; Наука, 2010. (Сер. “Литературные памятники”). С. 54.

[vii] Подробнее об этом: Халтрин-Халтурина Е.В. Поэтика “озарений” в литературе английского романтизма: Романтические суждения о воображении и художественная практика. М.: Наука, 2009.